Иван Овсянников - Тов. Anarch - Вилка - Мобарек - Тов. Гибель - Эдуардъ
ПОЭТ И АНТИГЛОБАЛИСТ
Иван Овсянников
В сезон,
Когда увядший лист
Гниет на мостовой
Поэт и Антиглобалист
Сошлися у пивной.
В непромокаемый костюм
Был первый облачен,
На тело женский лил парфюм,
Курил сигары он.
Второй оборванный бежал
От полисов как раз,
Его повсюду окружал
Слезоточивый газ...
Поэт: Куда влачишься ты?
Все суета сует!
Помимо вечной Красоты
Иного счастья нет.
Я самого себя люблю -
Мне Брюсов дал завет -
Курю сигары, вина пью.
Иного счастья нет.
Поэту хмуро отвечал
Оборванный смутьян:
Бесчеловечный капитал
Ограбил много стран.
Сироты, вдовы, дикари
За скудный свой обед
Горбатят с ночи до зари,
Кто их воспел, Поэт?
Пылает мирное жнивье
От НАТОвских ракет,
Страдают люди и зверье...
Кто их воспел, Поэт?
Твои кумиры - Степанцов,
Бердслей и Бенуа -
Собранье вычурных скопцов,
Тупые буржуа.
То ль дело Ибсен, во дворце
Он не жил из лилей!
Но все же сыродел Жозе
Мне ближе и милей...
Тем временем блеск фонаря
Затмил небесный свет.
Скрутили копы бунтаря,
Кутить ушел Поэт.
ЗАВЕЩАНИЕ ТЕРРОРИСТА
Тов. Anarch
Я адаптировался после
побега из ада,
Я вышел на улицы вопиющие, вечерние.
Всего лишь катализируйте период моего распада –
И я быстро вернусь в катакомбные заточения.
Ослепите мое видение, оплесневите вкус свободы,
Но не передозируйтесь верой в химеры.
Ваши владыки всего лишь уроды,
Их щиты и мечи –
КГБы, ФБРы
А мы – их пища...
А я против войны, я против сатрапов.
Ну и что что я сдохну в подвалах
вашего ГЕСТАПО?
И ВСЁ, ЧТО БЫЛО ПРАВДОЙ
Вилка
И всё, что было правдой, растворится в стакане ядом.
И всё, что было нужно, станет чуждо в пыли многовековой.
И всё, что так хотелось, что грело, о чём мечталось, улетит чайкой морской,
И не оставит прощального конверта, и не вспомнит нужного момента
Что омывал океан, хлопая
пощечиной по берегам?
Что сушила пустыня, а сухая глотка о чём молила?
Что, сидя на троне в короне, разбрасывал перед нами?
Что по предсказанию проходит, уходит с годами?
Мне солнце светит в спину,
а в лицо блестит луна.
Мне море сладостью приторной отдаёт,
Мне давно уже жизнь под ногами змеёй вьётся.
Мне смерть в открытые глаза иронично смеётся,
Завтра обещает прийти
уже который год.
Завтра кровью обольётся небо часов в семь.
Завтра будет на троне сидеть в короне Бог.
Завтра будет, как вчера, только без конца...
И что мне завтра?
Когда свергнут с престола
монарха?
Когда мне подадут голову олигарха?
Когда вынут из розетки провод и кинут в омут?
Когда звуки рояля расстроенных чувств будут громче?
Сегодня утопия не возьмёт
верх...
Сегодня на Земле правит грех...
Сегодня меня мучает кошмар...
Сегодня затею мировой пожар, но...
Нет! моим грязным рукам,
трогающим жизнь.
Нет свободы человеку, жаждущему дорогих конфет
Нет! продажной шкуре, что вечность хочет грызть
Нет... вечности я не отдам свою бесконечность...
МАРШ САПАТИСТА
Мобарек
Отрою я в джунглях оружие
Под грушей, лианой заросшею,
Приду с тем оружием к Бушу я,
Скажу, чтоб валил по-хорошему.
Достану учебник арабского,
Завещанный мне интифадою,
Покончу с религией рабскою
Поганого деспота Каддафи.
Потом, за страданья кавказские,
Лариску, и за хуеблудие,
За всех хомячков с пидарасами
Облегчу свой маузер в Путина.
В сияньи знамен с хунвэйбинами
Войду я в Пекин жизнерадостный,
И все Лао Цзы с хошиминами
Падут пред сермяжною правдою.
Покончив со всеми режимами,
Тиранами и диктатурами,
Приду я на Невский, как следует,
И кофе там выпью культурно я…
<ИЗ ПОЭМЫ «ЧЕРНЫЙ ФЛАГ»>
Тов. Гибель
Землю окутав, зловещая мгла
Слушала, знала, винтила
Тем, кто как все причиталась хвала
Тем, кто "не с нами" - могила
Слепо, на ощупь в хмельной
суете
("Сколько ты стоишь?" - не "Кто ты?")
Шаркали к финишу те и не те
И заполняли пустоты
Клоны из серии "буш"
и "саддам"
Делали в мире погоду.
И по воронкам, зияющим ртам
Мы изучали свободу
Мы целовали губами бетон
В вальсе с дубинкой ментовской
Будто бы страстный поклонник, ОМОН
Правил нам ребра и кости
Нас загоняли в подвалы
трущоб
В камеры спальных районов
Нас изживали, как вредный микроб
Силой облав и кордонов
Нас убивали, взрывали
и жгли,
Били в живот сапогами
Мы же, бессильные, молча ползли
В смерть упираясь ногами
И прогоняя полуночный
страх,
Мы собирались в отряды.
Яростным заревом в наших глазах
Были напуганы гады -
Так, что открыли психушки
для нас,
Тюрьмы, СИЗО и ГУЛАГи.
Но поднимались, над болью смеясь,
Гордые Черные Флаги.
В ТЕЛЕВИЗОРЕ
Эдуардъ
Джордж Буш выходит из самолёта с чёрной
собачкой
У него заострённые черты Антихриста, сына
Дьявола
У него чёрное пальто и серебристые, колечками, волосы
вытертые сверху, как у стареющей овцы
Он говорит голосом заносчивой протестантской свиньи
Он грозит дополнительными
дредноутами,
канонерками,
ракетами
И его чёрная собачка смотрит
неподвижными чёрными глазами
на нас
выбирает следующую цель
И жена Буша шагает за ним на трёх ногах…
А у трапа самолёта стоят людоеды-министры
Рамсфельд - растлитель детей, садо-мазо в
очёчках
Кондалиса - дочь Анкл Бенца - облизанная шоколадка,
доказывая, что людоеды могут быть чёрной
расы
и женщинами…
Сзади толпятся слащавые сволочи в
костюмах праведников
А над Бушем щёлкает тяжёлый американский флаг.
А я думаю: «Америку необходимо разрушить
Уничтожить Америку следует бесспорно…
Эти люди кроткие опасны. Страшно опасны
С ними следует покончить навсегда…»
